Abaev Dictionary: entry <hi rendition="#rend

Abaev Dictionary: entry <hi rendition="#rend_italic">cʼænūd</hi>

Translated from Russian in 2020 by Oleg Belyaev (ed.), Irina Khomchenkova, Julia Sinitsyna and Vadim Dyachkov.

Абаев, Василий Иванович. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. I. A–Kʼ. М.–Л.: Наука, 1958. С. ??–??. font-variant: italic; font-variant: small-caps; quotes: "‘" "’"; quotes: "«" "»"; тростник cane осока sedge трава с большим количеством осоки grass with a lot of sedge . Для ‘осоки’ отмечено еще и другое слово: . For ‘sedge’ there is another word: Barsæǵy šalx k˳y fætarst, wæd cʼænūdǵyn fætænmæ jæxī bappærsta когда колесо Барсага испугалось, оно кинулось на поросшую осокой равнину when the Barsag's wheel was frightened, it rushed to the sedge-covered plain I 84 Мы относим это слово к группе „мегрелизмов“ в осетинском,, т. е. слов, тяготеющих к картвельским языкам, но имеющих оформ- ление не грузинское, а мегрело-чанское. Поскольку современные осетины с мегрелами и чанами не соседят, существование таких слов в осетинском надо относить либо за счет предполагаемого соседства и сношений между этими народами в прошлом, либо за счет субстратного отложения в осетинском, т. е. допустить, что нормы мегрело-чанской речи были в той или иной мере свойственны доиранскому населению Осетии. „Мегрелизмами“ в осетинском мы считаем: .ʼкаменьʼ, ʼогоньʼ, ʼстолбʼ, ‘нос’, ‘серна’ и некоторые другие. При разъяснении cænud осока мы берем в качестве исходной инстанции cʼnori белая ива. Закономерная мегрело-чанская форма этого слова должна звучать čʼnoǯi, čʼinoǯi, čʼinodi. Есть ли такое слово в мегрельском или чанском — не знаем; в доступных нам источниках мы его не встретили. В осетинском закономерно появление между начальными двумя согласными гласного æ (ср. и др.) и замена шипящего аффриката čʼ зубным сʼ. Десибиляция ǯ (ǯ → d) могла иметь место как на мегрело-чанской (ср., например, čxvindi нос вместо čxvinǯi, в соответствие cxviri), так и на осетинской почве. Таким образом, мы приходим к форме cʼænod, cʼænūd, которую и находим в осетинском в значении ʼтростникʼ. Семантическое перемещение ‘ива’ → ‘тростник’ совершенно естественно. Оба растут в соседстве воды; кустарниковый ивняк (тальник) имеет вид тростника. На грузинской почве ср. еще cʼneli прут, хворостина.%n323—330, 526. We relate this word to a group of “Mingrelianisms” in Ossetic, i.e. such words that tend towards Kartvelian languages but look like not Georgian but Mingrelian-Laz words. Since modern Ossetic people do not coexist with Mingrelians and Lazs, the existence of such words in Ossetic must be attributed either to the supposed neighborhood and relations between these peoples in the past, or to the substrate layer in Ossetic, i.e., assume that the norms of Mingrelian speech were somehow common to the pre-Iranian population of Ossetia. We consider the following to be “Mingrelianisms” in Ossetic: ʼstoneʼ, ʼfireʼ, ʼpoleʼ, ‘nose’, ‘chamois’ and some other. While explaining cænud ling, Carex we take cʼnori white willow as an initial step. A regular Mingrelian-Laz form should be čʼnoǯi, čʼinoǯi, čʼinodi. We do not know whether there is such word in Mingrelian or Laz; we did not find it in available sources. The appearance of æ between two initial consonants is regular in Ossetic (cf. etc.), as well as changing sibilant affricative sound čʼ for a dental сʼ. Desibilantization process ǯ (ǯ → d) could happen either in Mingrelian-Laz languages (cf., for example, čxvindi nose instead of čxvinǯi, in correspondence with cxviri), or in Ossetic language as well. Thus we come to a form cʼænod, cʼænūd which is attested in Ossetic in the meaning ‘cane’. The semantic change ‘willow’ → ‘cane’ is completely natural. Both grow near the water; oiser-bed looks like cane. Cf. also Georgian cʼneli spill, whip.%n323—330, 526.